...Утро. Совершенно обычное утро, когда дети высыпают на улицу, подростки нехотя бредут в школу, взрослые спешат на работу, а пожилые собираются на скамьях, чтобы обсудить последние сплетни. В воздухе уже висит чистый и звонкий детский смех, висит запах выпечки и свежих продуктов. Слышно жужжание слабого мотора, скрип шин по асфальту, чья-то семейная перебранка в духе "где ты был". Все куда-то спешат, что-то делают... Всё это напоминает муравейник, механизм, где всё слажено, идеально, чётко.
     Парк тоже был невероятно переполнен. Даже удивительно, сколько людей вмещает это место... Разноцветная и разномастная толпа почему-то казалась слишком однообразной. Каждый человек являлся простым оттенком другого человека. Две похожие друг на друга яркие гламурные девушки, сидящие на скамье, становились простым, обыденным дополнением пирсингованных до ужаса панкеров, рассевшихся вокруг, подобно телохранителям. Везде цвет, везде яркость, контрасты... Совершенно привычно для Токио.
     По тропинке брёл парень, шатаясь, едва волоча ноги и часто поправляя ремень от гитары на плече. Та в свою очередь сильно била его по спине жёстким деревянным корпусом, словно бы подгоняя куда-то. К парню несколько раз подбегали полицаи, надеясь на утренние трофеи, но обнаруживая, что парень совершенно трезв и нормален, обиженно уходили. Пацан явно бездельничал, шатаясь по парку и вызывая бурю эмоций у этой простой толпы, у этих одинаковых людей. Многие косились на него уважительно, примечая гитару, некоторые лишь с неприязнью наблюдали, как его шатает из стороны в сторону по узкой тропинке. Он старался обходить людей - и они в свою очередь обходили его, словно он незримо отталкивал их. Рядом с ним постоянно становилось тихо, пропадал смех, пропадала людская суета. Появлялась лишь пустота. Оставался лишь звук нетвердых шагов.
     Волосы разметало по лицу ветром, Саске замаялся убирать их с глаз. Он не любил, когда его и без того бледное лицо занавешивает длинная чёлка. Он мгновенно становился похожим на... на кое-кого другого... Но не на себя. Ему же хотелось быть собой, быть оригинальным, креативным, и в чем-то это постоянное одиночество заставляло прохожих волей-неволей бросать на паренька косой взгляд. Учиха-младший забавлялся этими эмоциями, он втягивал их в себя, как магнит, оставляя людей вокруг опустошенными, в свою очередь поднимая себе настроение и энергию. Пусть чувствуют... эмоции - вещь полезная...
     Саске наугад подошел к какой-то скамейке. Влюблённая парочка - довольно симпатичная девушка из числа голубоглазых блондинок с яркими габаритами, про которых часто снимают красивые фильмы о любви, и ботанического вида парень в изящных очках, которые и становятся главными героями в тех фильмах - сидевшая на скамье, сперва раздраженно бросила красноречивый взгляд на парня. Но увидев, насколько тот мрачен, неприветлив, насколько он... отличается от всех, они вскочили со скамьи, и, переглянувшись, взявшись за руки, пошли куда-то вглубь парка.
     "Ноль будущего", - тут же определил Саске, аккуратно и бережно размещая гитару на коленях. Акустическая гитара грязно-желтого цвета с давно стёршимся зелёным узором, довольно старая, рождающая подозрения насчет её надежности. Но Саске не сомневался, что эта дешёвая гитарка еще долго прослужит ему и останется символом его собственной жизни. - "Ты, парень, не нужен ей, это же с первого взгляда видно... Хотя, какое мне до них дело!?" - тут же одёрнул он сам себя. - "Никогда не был Казановой, так и вякать не придется..."
     Уставившись в одну точку, отсутствующим взглядом отпугивая прохожих, Саске провел пальцем по шести струнам. На коже осталось неприятное ощущение слабого зуда. Струны же отозвались печальным, тихим, едва различимым звуком, словно скорбя о чём-то... Какова гитара - таков и хозяин.
     "Тоже грустит..." - не без улыбки подумал Учиха и нежно провел ладонью по деревянному корпусу, чувствуя каждые изгиб, выступ, каждую царапину и любую погрешность. - "Тогда следует поиграть что-нибудь соответствующее..."
     Саске прикрыл глаза, и, глубоко вздохнул, стал наигрывать что-то незатейливое. Вполне печальное, душевное. Несколько прохожих останавливались напротив, но спустя минуту снова вливались в общее движение... Уверенно выжимая всё новые, новые аккорды, Саске постепенно предавался своим мечтам, желаниям, своему скрытому за тысячей масок "я", твердящему что-то до сих пор игнорируемое...
     "Итати... ведь это ты меня пристрастил..."
     Корнем, основой всей жизни, всего воспитания Саске являлся именно старший брат. Именно он умудрился пристрастить ранее гламурного мальчика к гитарам, к рок-музыке, к искусству в общем... и Учиха-младший был чем-то даже благодарен ему за это влияние.
     "Когда-нибудь мы встретимся с тобой... Наконец, как конкуренты... Ты ведь так смотрел на Шисуи еще тогда, много лет назад... Я хочу получить этот же взгляд. Ты знаешь".
     Сбился... не тот аккорд, не та струна, не то, не то!.. Учиха невольно поморщился. Он не любил ошибаться, но не любил и исправлять ошибки. Осталось лишь играть дальше...